А мне много не надо...власть над миром и что-нибудь покушать.
Название: Как я теряю друзей? - они в меня влюбляются
Автор: Енот : Шики
Фэндом: CNBlue
Пейринг: Ёнхва/Джонхён
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слэш, Романтика, AU
Предупреждения: ООС
Размер: Драббл
Описание: Ему было трудно выжить в этом мире, пока он не создал новый.
Посвящение: Моей дорогой eksar91, за то, что заставила вспомнить с чего я начинал.
Второй шанс
Ночь окрашена сиянием магазинных вывесок и блеском искрящегося снега. Эта ночь была морозна. На улице ни души. Холодный ветер разравнивал и без того идеально ровное снежное покрывало. Этот снег только выпал и на него ещё не ступала лапа голубя, не изгадила собака, и ни один ребенок не плюхался носом, делая ангела. Под единственным освещённым столбом, посреди пустующей улицы, стоял юноша лет двадцати двух. Он обмотал шею длинным шарфом и зарылся в нём носом. В капюшоне короткого пальто уже образовывался небольшой сугроб. Перчатки не хотели греть руки, потому приходилось запихивать окоченевшие пальцы в карманы. Он испугался, испугался очередного признания. Почему? Почему девушки так смотрят? Почему не кто-то другой, а именно он? Ёнхва страдал от одиночества. Он страдал от своей внешности, от своей натуры. Почему даже парни? Он задавал этот вопрос постоянно, когда в очередной раз сидел в самом дальнем углу кафе с новым другом, а тот выпив рюмку соджу, говорил прямо в лоб "ты мне нравишься". Все были одинаковы. Это пугало. Деваться от всего этого было некуда. Всегда находился смельчак, который говорил: "давай дружить", а через месяц: "хочу встречаться". Ён всегда сбегал. Подальше от людей, подальше от общества, от этих искрящихся глаз, в которых лишь задние мысли.
Снег валил большими хлопьями на окоченевшего парня, который обхватив себя руками сидел возле фонарного столба. Губы были синие. Они дрожали. Зубы крепко стиснуты. На ресницах белый иней. Перед глазами темно, а телу слишком холодно. Не спасало ни что. Мороз пробирался под пальто, пробегаясь по коже, от чего волосы вставали дыбом, забирался внутрь, добираясь до костей, щекоча их, пощипывает, от чего парень расширив глаза слабо вздрагивает. Он провёл на улице два дня, ничего не ев, не ведая тепла, лишь холод, бесконечное одиночество и белый снег окружали его. "Это конец? Нет... Не..т..." - силы покидали от истощения, а погода убаюкивала, напевая прощальную колыбельную, слишком тихую, слишком красивую. Прикрыв глаза, Ёнхва боролся с сонливостью, боролся со своей участью... Боролся за своё будущее. К бездвижному телу подобрался щенок. Почувствовав слабое трепетание чужого сердца, он забрался на ноги к парню и свернулся клубком, греясь, отдавая своё тепло. Щенка позвал хозяин, но тот не откликался. Поэтому хозяин подошёл к нему, и обнаружил человека, полулежащего на снегу, а рядом пса. Белоснежный щенок уткнувшись в живот парню, мерно дышал, совершенно не заботясь о пурге вокруг них.
- Кибу. Ты достоин своего имени, - хозяин присел рядом, поглаживая щенка по шёрстке, внимательно смотря на парня, - нужно его срочно согреть.
Джонхён жил вдали от города, на самой его окраине, в небольшом домике из двух этажей принадлежавший лично ему. От родителей уже давно проживал отдельно, вместе со своим новым другом Кибу. Работал в ветеринарной клинике, хотя Кибу был его первым питомцем за всю жизнь. Джонхён никогда ни на что не жаловался, всегда был вежлив, гостеприимен. Никогда не отказывал друзьям и всегда принимал их у себя дома. Он не был рьяным работягой и любил сходить вечером в бар. Но не в те, где без ограничений распивают, баянят и закатывают клубняк. Он приходил со своей гитарой и пел баллады для не слишком многочисленной публики. Он не искал ни славы, ни почтений, лишь бы дарить немного тепла окружающим, что у него неплохо получалось.
В один из самых морозных вечеров, когда Джонхён гулял с Кибу, была сильная метель, так что ничего дальше пяти метров видно не было. Парень хотел выйти всего на пару минут, чтобы выгулять пса, но тот тоненько затявкал и унёсся в метель.
- Кибу! Кибу, ты куда! Вернись, прошу! - Джонхён побежал за ним и обнаружил уже лежащим на замёрзшем парне, которого с трудом можно было принять за живого. Ну не бросать же человека! Тем более в такую погоду. Так что врач, не долго думая, подхватил парня и поволок его к своему дому, благо тот находился совсем близко. Кибу мельтешил рядом, беспрерывно тявкая и виляя хвостом, будто говоря: "у нас будет гость, гав!" Еле-еле втащив тяжёлую тушу в дом, Хён перевёл дыхание, прислонив парня к стене.
- Ну и тяжёлый же, - пыхтя, Джонхён склонился, опираясь на колени, переводя дыхание. А парень в шарфе тем временем сползал по стеночке на пол, плавно скользя и раздвигая ноги в стороны.
- Эээ, ты куда поехал? - Джон подхватил незнакомца под плечи, и кое-как кряхтя вволок его на второй этаж, расположив в одной из свободных комнат, которых у Хёна было три. Зачем столько он не знал, но сейчас был благодарен своей дальновидности. Быстро спустившись и закрыв входную дверь, за которой погода уже разыгралась не на шутку, Джон на ходу стянул уличную одежду, покидав прямо на полу, и помчался к больному. Кибу следовал за ним хвостиком, везде сопровождая и подпрыгивая. Стянув с незнакомца всю его уличную грязную одежду, Джонхён накрыл его тремя теплыми одеялами, под ноги подложил грелку, шею обмотал шарфом так, что обмоталась именно вся голова, разве что нос остался безнаказанным. Нужно было согреть парня постепенно, а после купание. Хорошо, что душ находился там же, на втором этаже. Джонхён стянул всю одежду с парня без остатка. "О, а он довольно-таки крепкий" - потрогав мышцы, Хён провёл пальцами слегка по торсу, и мотнув головой, уложил парня в ванную, включив тёплую воду. Тот по прежнему был без сознания. Как Джонхён его тягал - парень сам не знал, но это удавалось. Как следует распарив кожу незнакомца, юный врач стал отмывать его мочалкой и гелем, совершенно не стесняясь наготы незнакомца. А что такого? Они оба парни.
Наконец парень с улицы был вымыт, одет в чистую одежду Джонхёна - она оказалась в самый раз - и уложен в постель, всё под той же кипой одеял, но уже из двух. Незнакомца по прежнему пробирала дрожь. Его знобило, и кажется поднималась температура. А ещё протяжно и жалобно урчало в животе. Оживившись, Джонхён мигом побежал вниз, на кухню, и в течение получаса сготовил суп. "Но как я его накормлю? Он же без сознания" - но это вопрос тоже решился. Незнакомец на время пришёл в себя, хоть и ничего не понимая, но за о Джон смог его накормить. После всех процедур, Хён уселся возле больного, устало вздыхая. Он стал рассматривать очертания парня. Тёмные волосы, ровный нос и подбородок, пухловатые губы, ресницы, гладкие щёки, - всё это привлекало, и вот Джонхён уже во всю пялился на этот портрет. "А он красивый" - сейчас Джон мог себе это позволить, пока обладатель этой красоты пребывал во сне. На кровати у больного, в ногах расположился Кибу. Он свернулся калачиком и посапывал, как и теперешний обладатель кровати. Белая шёрстка красиво сочеталась на тёмно-синем одеяле, создавая приятную, тёплую и умиротворяющую атмосферу. Оставив этих двоих в покое, Джонхён отправился в свою комнату, доделывать конспекты и разбирать бумаги некоторых клиентов.
Ночью у больного была лихорадка. Джонхён всё это время провёл возле его кровати, успокаивая парня в бреду, что за ним никто не гонится и он в безопасности и тепле. Так пролетело ещё дня четыре. Хён взял небольшой отгул с работы и стал ухаживать за своим гостем. Незнакомец постоянно бредил, несколько раз его тошнило, потом температура под сорок. Джонхён уже хотел вызывать скорую, но на третий день парень пошёл на поправку, через неделю уже пришёл в себя и ел сам, расспрашивая Джона:
- Где я?
- В отдалённой восточной части города, на самой окраине, в районе Байнру, в доме Ким Джонхёна. А это лохматое чудо - твой спаситель - Кибу. Это он нашёл тебя, - Джонхён погладил щенка, в данный момент сопящего после плотного ужина.
- Спасибо тебе, Кибу, - незнакомец слабо улыбнулся, и тоже потрепал щенка, - а меня зовут Чон Ёнха, - парень облокотился на подушки, находясь в сидячем положении, - и тебе я безмерно благодарен, Ким Джонхён. Вы подарили мне жизнь, - незнакомец посерьёзнел.
- Да мне не было трудно. Главное, что с тобой всё хорошо, - Джонхён смущённо перебирал пряди волос на затылке.
Ёнхва улыбнулся, окидывая взглядом нового друга. Этот парень действительно подарил ему вторую жизнь. Небеса дали ему второй шанс на жизнь, ведь Ён бы умер, если бы не эти двое. Джонхён был очень вежлив и заботлив. Не смотря на то, что Ёнхва уже практически поправился, парень продолжал ухаживать за ним, готовя вкусный завтрак по утрам и принося его на верх, рассказывал последние события в свете, а порой и оставался рядом с Ёном на некоторое время в ночь, чтобы тот смог спокойно заснуть. Видно у парня были трудные времена. Ну а как же он тогда оказался на улице, полумертвый? Сидя возле кровати, Джонхён незаметно ложился на грудь парню и тихо напевал песню, пока тот видел безмятежные сны. Но на самом деле Ён не спал, он слушал каждый вечер голос врача, чуть сильнее сжимая руку в своей ладони. Вскоре Ёнхва уже совсем поправился и был полностью здоров, так что мог вернуться домой.
Одним утром они вместе завтракали. Настроение у обоих было не очень. Позвонили родители Ёнхва. Они переживали всё это время, по началу думая, что сын у друзей, но никто ничего не знал. А тут они встретились на улице. Мать была вся в слезах. Отец стоял в стороне и только хмурил брови или похлопывал сына по плечу, говоря, что он рад возвращению. Родители пришли в шок, когда узнали, что случилось с их сыном, после чего Ён пожалел, что всё рассказал матери. Он её очень любил, но женщина была чересчур чувствительной, так что по возвращении Ёнхву ожидал родительский надзор на целых полгода. А какому взрослому парню это понравиться. Джонхён же на столько привык к своему соседу, что уже не мог представить проживание в этом огромном доме без него, да и Кибу расстроиться. Каждый уже тосковал по своему, но никто не решался сказать это вслух. Как только они позавтракали, Ён направился к себе наверх, но его остановили объятия. Джонзён обнял его со спины, сцепив руки на животе, слегка дрожит, крепче прижимая к себе.
- Не уходи. Слышишь? Не уходи. Ты мне нужен, - голос Джона был уверенным и твёрдым, слегка хрипловатым от волнения, но он знал, чего просит, - я не отпущу тебя.
Ёнхва стоял безмолвно, смотря куда-то вперёд. История повторялась уже в сотый раз. Хотя не - это было впервые. Всегда предлагали встречаться, всегда загоняли в угол требуя положительного ответа. Был ли Ён слабаком? Нет. Он отпихивал этих людей в сторону, ставя на них жирную точку. Это потерянные люди, эти люди не ведают, чего хотят. Эти люди лишь играются. Ничего искреннего. И как он мог считать их друзьями? Но тут. Это признание? Да не совсем. Это лишь просьба остаться. Но какая. Это скрытое признание. Ён не знал что делать. Его от этого чувства бросало в дрожь. Перед глазами мелькали проблески прошлого.
- Джон... - Ёнхва попытался расцепить руки, но они сжились ещё крепче.
- Нет! Я не пущу! Твой дом здесь! Здесь... Ты мне.... Нужен... - плечи Хёна содрогались. Он уткнулся в плечо своего желанного друга. Он не понимал, почему тот не мог остаться. Его всё равно ничто не держало в городе, кроме родителей. Он мог бы остаться, дом всё равно большой. Почему? Почему он не может? Послышался хлопок входной двери, оставляя Джона в одиночестве. Врач осел на пол, продолжая смотреть на дверь, которая распахнулась настежь, запуская зимний холод и открывая взору удаляющегося парня в одной лёгкой рубашке и джинсах.
- Почему? - глаза покраснели, а сил бежать следом просто не было.
Но на что была дана надежда? На что был дан второй шанс? Чтобы вот так вот снова сбежать? Ён не знал. На столе в его комнате лежала записка.
Джони. Спасибо за всё. Ты меня вытащил с того света, ты спас меня.
P.S. Мне тяжело без тебя. Кажется... Я впервые влюбился
Потеря и новое приобретениеПодаться обратно к родителям? Они упекут под замок. К друзьям? А они разве были? Выхода не было никакого... только одно. Ёнхва нервно растрепал свои волосы, вскрикнув посреди улицы от безнадёжности.
- Да что же это такое?! - парень вспылил, но поняв, что на него сейчас смотрят редкие прохожие, Ёнхва обхватил себя руками, ёжась от холода, и забежал в первый попавшийся магазинчик. Здесь было безлюдно, только подвешенный к потолку телевизор мог подавать признаки жизни. Потирая свои плечи, Ёнхва прошёлся по всему магазину, разглядывая товар на витрине. Это был музыкальный магазин. Играла тихая и спокойная музыка, на прилавках в ряд по алфавиту расставлены диски с хитами, а особенно отличившимся и популярным на тот момент выделили целый стеллаж. Покрутив в руках пару дисков, Ён не нашёл в них ничего привлекательного, и собравшись уже выйти, наткнулся на диск в самом дальнем углу, совершенно не примечательный, не особенный, но что-то толкало, чтобы посмотреть на него поближе. В этот момент на радио заиграла музыка, которую постоянно мурлыкал Джонхён, когда готовил завтрак. Это был любимый исполнитель Джонхёна, и похоже парень собирал многое, что связано с этой группой. На диске было написано "новинка".
- Это новый альбом? -Ён чуть ли не в нос тыкнул продавцу коробкой из-под диска, будто тот был слепой.
- Да, буквально вчера поступил в продажу. Но почему...
- Я возьму оба диска. И ... - указал пальцем в сторону, - вот эту вещь, - продавец слегка удивился, потому что эту вещь покупать никто не хотел, а цена постоянно падала. Вскоре Ёнхва шёл по улице с пакетом с дисками, а в другой руке свёрток с тёмно-синей лентой, которую он купил по дороге.
Джонхён впал в тоску. Он знал, что гость на долго не задержится, что это всё вскоре прекратиться. Этот смех и ворчание по утрам, эта лёгкая неуклюжесть, эти подколы, после которых Джон прибирал пол дома. Ёнхва был в душе ребёнком, хоть и старался соблюдать свой статус прилежного человека. А теперь он ушёл. Вроде бы его лицо говорило о том, что Ён не хотел возвращаться домой. Тогда почему он сбежал? Все повадки, черты лица, его ухмылка, лидерские качества, - всё это стало привлекать Джонхёна в парне, на столько он стал пристально наблюдать, какой рукой он есть, как, поворачивая ложку от себя или к себе, в какую сторону зачёсывал чёлку, как зашнуровывал шнурки, и вот уже врач ловит каждый взгляд гостя на себе. Почему же гостя? Для себя Джон не считал Ёна гостем, он считал его даже ближе друга, он считал, что ослеплён этим человеком, но боялся признаться ему, а главное себе. А этим утром он просто не сдержался. А что бы было, если бы Джонхён не повёл себя так? Остался бы тогда Ёнхва? Это уже вряд ли можно было узнать.
Собравшись с силами, Джонхён потрепал по шёрстке щенка, который скулил и бегал из стороны в сторону, поглядывая на входную дверь.
- Прости, Кибу, твой хозяин полный идиот. Я на столько ушёл в себя, что не погулял с тобой, - взяв поводок, Джонхён открыл дверь, впуская морозный холод в дом, который тут же колкими языками мороза стал пощипывать ноги. Они гуляли вдоль проезжей части, направляясь дальше от города. Джонхён уставился себе под ноги, загребая не убранный снег ногами, проделывая свою новую тропу. Кристаллики снега переливались на солнце, будто миллиарды звёзд разом за ночь упали на землю, и теперь здесь дарят своё сияние. Мерный скрип заглушал музыкальный ветер, который пытался навеять свою весёлую мелодию. Подняв глаза Джон остановился. Кибу нигде не было. Паника закралась в подсознание.
- Кибу? Кибу, где ты? Кибу! - побежав дальше по дороге, Джонхён звал щенка, оглядываясь по сторонам, ища пушистую макушку. Но как найти белоснежного щенка среди такого же белоснежного снега? Он искал его пол часа, час, два, но ни звука. Можно было бы найти Кибу по следам, но ветер умело заметал их, так что вытоптанная дорога снова становилась ровной гладью. Настроение, которого и так не было, теперь стало ниже плинтуса. Джонхён осознал свою двойную потерю. Он теперь совсем один. Возвращаясь домой, парень еле передвигал ноги. Вот уже его дом, а внутри свет. Так безлюдно, слишком одиноко, слишком далеко от города. Здесь жила тишина и покой, где будут гулять только эхо и тени. "Свет? В доме свет? Я же выключал" - стоя в ступоре, подавив в себе очередной всхлип носом и кашель, Джон уставился на собственный дом, где сейчас в его комнате горел свет. Может он по забывчивости его оставил? Да нет, он не страдал потерей памяти. Снег оросили красные пятна возле самого крыльца. "Кровь? Чья?" - Джонхён испуганно задержал дыхание. Дёрнув ручку двери, та подчинилась без преграды открываясь. "Ну уж дверь-то я точно запирал" - парень шёл по кровавым следам, поднимаясь медленно на второй этаж, подошёл к своей комнате, задержавшись, собрался с духом и распахнул и эту преграду. В комнате было тихо, но очень светло. Все бумаги, все документы и канцелярские принадлежности были небрежно скинуты на пол и разбросаны по всей комнате. Возле стола был... Ёнхва. Он крутился, ругаясь, то склоняясь ближе, то наоборот выпрямляясь. На столе лежал Кибу и скулил. Он скулил очень жалобно, а в глазах был не поддельный испуг. Джонхён по началу совершенно не понял, что произошло. Но наконец, выбравшись из ступора, подбежал к столу, в панике оглядывая Кибу.
- Что произошло? - Джон собрался с мыслями, и вот уже перед ними рассудительный врач, который при виде крови не будет разводить истерик и падать в обморок.
- Чёрт, Джон, где тебя черти носят? Я тебя жду уже пол дня, - снова выругавшись, Ёнхва отошёл в сторону, уступая место врачу, - он побежал за мной, кажется с другого конца улицы. Но какая-то бешеная псина появилась ни откуда и вцепилась Кибу в ногу...
- Ясно. Достань из вон того шкафа вакцину, а из ящика принеси бинты, стерилизованную иглу и нить, остальное я найду, - отдав распоряжения, Джон погладил щенка успокаивающе по голове, на что щенок лизнул его руку.
- Кибу~ какой же ты отважный. Прошу, не пугай меня, - чмокнув щенка в нос, Джон вколол щенку лекарство, принесённое Ёном, и, обработав рану, стал зашивать аккуратными стежками. Всё внимание было приковано только к Кибу. Сейчас решалась судьба здоровья этого юного организма. Джонхён делал свою работу уверенно, без единой помарки, ведь он отвечал за жизнь живого существа. Вскоре операция закончилась, и весь перебинтованный, Кибу радостно мотал хвостом, лизал пальцы всем, кто протягивал к нему руки. После щенка уложили на его подстилку и он мирно заснул, перед этим излизав свою больную лапу, даже не смотря на бинты.
Поздно вечером парни сидели на кухне и пили чай.
- Ты... ты вернулся... Почему? - Джонхён снова превратился в неуверенного в себе обычного человека, нервно крутил в руках кружку, которая всё равно со всех сторон была одинаковая по рисунку.
- Честно, я и не хотел уходить. Просто испугался. В очередной раз. Но ты. Ты другой, ты не они. И я по моему готов сказать тебе ответ, - Ёнхва сходил к себе в комнату, и принёс от туда купленное сегодня. В первую очередь он протянул парню диск.
- Вау! Новый диск! Я и забыл про него. Спасибо тебе огромное, - Джонхён улыбнулся, разглядывая новенькую коробочку, любуясь ей.
- Это не всё, - и Ёнхва вытащил из-за спины второй свёрток. Глаза у Джона округлились.
- Это... Это мне? - Джон взял подарок, бережно проводя по нему пальцами.
- Тебе-тебе, кому же ещё, - Ёнхва усмехнулся, и присел рядом с парнем. Тот не решался открывать упаковку, до сих пор поражённый таким поступком, - ну же, открой, - Ёнхве не терпелось увидеть выражение лица парня. Джонхён сглотнул и стянул обёртку. Струны инструмента тут же откликнулись, когда врач коснулся их слегка. Звучание было превосходным, а дизайн предвосхищал. К грифу гитары была прикреплена та самая записка, которую Ёнхва ещё ранним утром написал.
- Ён? - Джонхён прочёл записку с замиранием сердца особенно на последней строчке. Подняв взгляд, врач встретился с тёмными, столь же безграничными, как космос, глазами.
- Да, я люблю тебя, - поняв немой вопрос, Ёнхва потянулся и, придерживая парня за подбородок, мягко поцеловал его. Он впервые целовал по собственному желанию, по настоящему, потому что так хотел, потому что в этом доме зародилась ещё одна история любви. Потому что они были не похожи на других.
Автор: Енот : Шики
Фэндом: CNBlue
Пейринг: Ёнхва/Джонхён
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слэш, Романтика, AU
Предупреждения: ООС
Размер: Драббл
Описание: Ему было трудно выжить в этом мире, пока он не создал новый.
Посвящение: Моей дорогой eksar91, за то, что заставила вспомнить с чего я начинал.
Второй шанс
Ночь окрашена сиянием магазинных вывесок и блеском искрящегося снега. Эта ночь была морозна. На улице ни души. Холодный ветер разравнивал и без того идеально ровное снежное покрывало. Этот снег только выпал и на него ещё не ступала лапа голубя, не изгадила собака, и ни один ребенок не плюхался носом, делая ангела. Под единственным освещённым столбом, посреди пустующей улицы, стоял юноша лет двадцати двух. Он обмотал шею длинным шарфом и зарылся в нём носом. В капюшоне короткого пальто уже образовывался небольшой сугроб. Перчатки не хотели греть руки, потому приходилось запихивать окоченевшие пальцы в карманы. Он испугался, испугался очередного признания. Почему? Почему девушки так смотрят? Почему не кто-то другой, а именно он? Ёнхва страдал от одиночества. Он страдал от своей внешности, от своей натуры. Почему даже парни? Он задавал этот вопрос постоянно, когда в очередной раз сидел в самом дальнем углу кафе с новым другом, а тот выпив рюмку соджу, говорил прямо в лоб "ты мне нравишься". Все были одинаковы. Это пугало. Деваться от всего этого было некуда. Всегда находился смельчак, который говорил: "давай дружить", а через месяц: "хочу встречаться". Ён всегда сбегал. Подальше от людей, подальше от общества, от этих искрящихся глаз, в которых лишь задние мысли.
Снег валил большими хлопьями на окоченевшего парня, который обхватив себя руками сидел возле фонарного столба. Губы были синие. Они дрожали. Зубы крепко стиснуты. На ресницах белый иней. Перед глазами темно, а телу слишком холодно. Не спасало ни что. Мороз пробирался под пальто, пробегаясь по коже, от чего волосы вставали дыбом, забирался внутрь, добираясь до костей, щекоча их, пощипывает, от чего парень расширив глаза слабо вздрагивает. Он провёл на улице два дня, ничего не ев, не ведая тепла, лишь холод, бесконечное одиночество и белый снег окружали его. "Это конец? Нет... Не..т..." - силы покидали от истощения, а погода убаюкивала, напевая прощальную колыбельную, слишком тихую, слишком красивую. Прикрыв глаза, Ёнхва боролся с сонливостью, боролся со своей участью... Боролся за своё будущее. К бездвижному телу подобрался щенок. Почувствовав слабое трепетание чужого сердца, он забрался на ноги к парню и свернулся клубком, греясь, отдавая своё тепло. Щенка позвал хозяин, но тот не откликался. Поэтому хозяин подошёл к нему, и обнаружил человека, полулежащего на снегу, а рядом пса. Белоснежный щенок уткнувшись в живот парню, мерно дышал, совершенно не заботясь о пурге вокруг них.
- Кибу. Ты достоин своего имени, - хозяин присел рядом, поглаживая щенка по шёрстке, внимательно смотря на парня, - нужно его срочно согреть.
Джонхён жил вдали от города, на самой его окраине, в небольшом домике из двух этажей принадлежавший лично ему. От родителей уже давно проживал отдельно, вместе со своим новым другом Кибу. Работал в ветеринарной клинике, хотя Кибу был его первым питомцем за всю жизнь. Джонхён никогда ни на что не жаловался, всегда был вежлив, гостеприимен. Никогда не отказывал друзьям и всегда принимал их у себя дома. Он не был рьяным работягой и любил сходить вечером в бар. Но не в те, где без ограничений распивают, баянят и закатывают клубняк. Он приходил со своей гитарой и пел баллады для не слишком многочисленной публики. Он не искал ни славы, ни почтений, лишь бы дарить немного тепла окружающим, что у него неплохо получалось.
В один из самых морозных вечеров, когда Джонхён гулял с Кибу, была сильная метель, так что ничего дальше пяти метров видно не было. Парень хотел выйти всего на пару минут, чтобы выгулять пса, но тот тоненько затявкал и унёсся в метель.
- Кибу! Кибу, ты куда! Вернись, прошу! - Джонхён побежал за ним и обнаружил уже лежащим на замёрзшем парне, которого с трудом можно было принять за живого. Ну не бросать же человека! Тем более в такую погоду. Так что врач, не долго думая, подхватил парня и поволок его к своему дому, благо тот находился совсем близко. Кибу мельтешил рядом, беспрерывно тявкая и виляя хвостом, будто говоря: "у нас будет гость, гав!" Еле-еле втащив тяжёлую тушу в дом, Хён перевёл дыхание, прислонив парня к стене.
- Ну и тяжёлый же, - пыхтя, Джонхён склонился, опираясь на колени, переводя дыхание. А парень в шарфе тем временем сползал по стеночке на пол, плавно скользя и раздвигая ноги в стороны.
- Эээ, ты куда поехал? - Джон подхватил незнакомца под плечи, и кое-как кряхтя вволок его на второй этаж, расположив в одной из свободных комнат, которых у Хёна было три. Зачем столько он не знал, но сейчас был благодарен своей дальновидности. Быстро спустившись и закрыв входную дверь, за которой погода уже разыгралась не на шутку, Джон на ходу стянул уличную одежду, покидав прямо на полу, и помчался к больному. Кибу следовал за ним хвостиком, везде сопровождая и подпрыгивая. Стянув с незнакомца всю его уличную грязную одежду, Джонхён накрыл его тремя теплыми одеялами, под ноги подложил грелку, шею обмотал шарфом так, что обмоталась именно вся голова, разве что нос остался безнаказанным. Нужно было согреть парня постепенно, а после купание. Хорошо, что душ находился там же, на втором этаже. Джонхён стянул всю одежду с парня без остатка. "О, а он довольно-таки крепкий" - потрогав мышцы, Хён провёл пальцами слегка по торсу, и мотнув головой, уложил парня в ванную, включив тёплую воду. Тот по прежнему был без сознания. Как Джонхён его тягал - парень сам не знал, но это удавалось. Как следует распарив кожу незнакомца, юный врач стал отмывать его мочалкой и гелем, совершенно не стесняясь наготы незнакомца. А что такого? Они оба парни.
Наконец парень с улицы был вымыт, одет в чистую одежду Джонхёна - она оказалась в самый раз - и уложен в постель, всё под той же кипой одеял, но уже из двух. Незнакомца по прежнему пробирала дрожь. Его знобило, и кажется поднималась температура. А ещё протяжно и жалобно урчало в животе. Оживившись, Джонхён мигом побежал вниз, на кухню, и в течение получаса сготовил суп. "Но как я его накормлю? Он же без сознания" - но это вопрос тоже решился. Незнакомец на время пришёл в себя, хоть и ничего не понимая, но за о Джон смог его накормить. После всех процедур, Хён уселся возле больного, устало вздыхая. Он стал рассматривать очертания парня. Тёмные волосы, ровный нос и подбородок, пухловатые губы, ресницы, гладкие щёки, - всё это привлекало, и вот Джонхён уже во всю пялился на этот портрет. "А он красивый" - сейчас Джон мог себе это позволить, пока обладатель этой красоты пребывал во сне. На кровати у больного, в ногах расположился Кибу. Он свернулся калачиком и посапывал, как и теперешний обладатель кровати. Белая шёрстка красиво сочеталась на тёмно-синем одеяле, создавая приятную, тёплую и умиротворяющую атмосферу. Оставив этих двоих в покое, Джонхён отправился в свою комнату, доделывать конспекты и разбирать бумаги некоторых клиентов.
Ночью у больного была лихорадка. Джонхён всё это время провёл возле его кровати, успокаивая парня в бреду, что за ним никто не гонится и он в безопасности и тепле. Так пролетело ещё дня четыре. Хён взял небольшой отгул с работы и стал ухаживать за своим гостем. Незнакомец постоянно бредил, несколько раз его тошнило, потом температура под сорок. Джонхён уже хотел вызывать скорую, но на третий день парень пошёл на поправку, через неделю уже пришёл в себя и ел сам, расспрашивая Джона:
- Где я?
- В отдалённой восточной части города, на самой окраине, в районе Байнру, в доме Ким Джонхёна. А это лохматое чудо - твой спаситель - Кибу. Это он нашёл тебя, - Джонхён погладил щенка, в данный момент сопящего после плотного ужина.
- Спасибо тебе, Кибу, - незнакомец слабо улыбнулся, и тоже потрепал щенка, - а меня зовут Чон Ёнха, - парень облокотился на подушки, находясь в сидячем положении, - и тебе я безмерно благодарен, Ким Джонхён. Вы подарили мне жизнь, - незнакомец посерьёзнел.
- Да мне не было трудно. Главное, что с тобой всё хорошо, - Джонхён смущённо перебирал пряди волос на затылке.
Ёнхва улыбнулся, окидывая взглядом нового друга. Этот парень действительно подарил ему вторую жизнь. Небеса дали ему второй шанс на жизнь, ведь Ён бы умер, если бы не эти двое. Джонхён был очень вежлив и заботлив. Не смотря на то, что Ёнхва уже практически поправился, парень продолжал ухаживать за ним, готовя вкусный завтрак по утрам и принося его на верх, рассказывал последние события в свете, а порой и оставался рядом с Ёном на некоторое время в ночь, чтобы тот смог спокойно заснуть. Видно у парня были трудные времена. Ну а как же он тогда оказался на улице, полумертвый? Сидя возле кровати, Джонхён незаметно ложился на грудь парню и тихо напевал песню, пока тот видел безмятежные сны. Но на самом деле Ён не спал, он слушал каждый вечер голос врача, чуть сильнее сжимая руку в своей ладони. Вскоре Ёнхва уже совсем поправился и был полностью здоров, так что мог вернуться домой.
Одним утром они вместе завтракали. Настроение у обоих было не очень. Позвонили родители Ёнхва. Они переживали всё это время, по началу думая, что сын у друзей, но никто ничего не знал. А тут они встретились на улице. Мать была вся в слезах. Отец стоял в стороне и только хмурил брови или похлопывал сына по плечу, говоря, что он рад возвращению. Родители пришли в шок, когда узнали, что случилось с их сыном, после чего Ён пожалел, что всё рассказал матери. Он её очень любил, но женщина была чересчур чувствительной, так что по возвращении Ёнхву ожидал родительский надзор на целых полгода. А какому взрослому парню это понравиться. Джонхён же на столько привык к своему соседу, что уже не мог представить проживание в этом огромном доме без него, да и Кибу расстроиться. Каждый уже тосковал по своему, но никто не решался сказать это вслух. Как только они позавтракали, Ён направился к себе наверх, но его остановили объятия. Джонзён обнял его со спины, сцепив руки на животе, слегка дрожит, крепче прижимая к себе.
- Не уходи. Слышишь? Не уходи. Ты мне нужен, - голос Джона был уверенным и твёрдым, слегка хрипловатым от волнения, но он знал, чего просит, - я не отпущу тебя.
Ёнхва стоял безмолвно, смотря куда-то вперёд. История повторялась уже в сотый раз. Хотя не - это было впервые. Всегда предлагали встречаться, всегда загоняли в угол требуя положительного ответа. Был ли Ён слабаком? Нет. Он отпихивал этих людей в сторону, ставя на них жирную точку. Это потерянные люди, эти люди не ведают, чего хотят. Эти люди лишь играются. Ничего искреннего. И как он мог считать их друзьями? Но тут. Это признание? Да не совсем. Это лишь просьба остаться. Но какая. Это скрытое признание. Ён не знал что делать. Его от этого чувства бросало в дрожь. Перед глазами мелькали проблески прошлого.
- Джон... - Ёнхва попытался расцепить руки, но они сжились ещё крепче.
- Нет! Я не пущу! Твой дом здесь! Здесь... Ты мне.... Нужен... - плечи Хёна содрогались. Он уткнулся в плечо своего желанного друга. Он не понимал, почему тот не мог остаться. Его всё равно ничто не держало в городе, кроме родителей. Он мог бы остаться, дом всё равно большой. Почему? Почему он не может? Послышался хлопок входной двери, оставляя Джона в одиночестве. Врач осел на пол, продолжая смотреть на дверь, которая распахнулась настежь, запуская зимний холод и открывая взору удаляющегося парня в одной лёгкой рубашке и джинсах.
- Почему? - глаза покраснели, а сил бежать следом просто не было.
Но на что была дана надежда? На что был дан второй шанс? Чтобы вот так вот снова сбежать? Ён не знал. На столе в его комнате лежала записка.
Джони. Спасибо за всё. Ты меня вытащил с того света, ты спас меня.
P.S. Мне тяжело без тебя. Кажется... Я впервые влюбился
Потеря и новое приобретениеПодаться обратно к родителям? Они упекут под замок. К друзьям? А они разве были? Выхода не было никакого... только одно. Ёнхва нервно растрепал свои волосы, вскрикнув посреди улицы от безнадёжности.
- Да что же это такое?! - парень вспылил, но поняв, что на него сейчас смотрят редкие прохожие, Ёнхва обхватил себя руками, ёжась от холода, и забежал в первый попавшийся магазинчик. Здесь было безлюдно, только подвешенный к потолку телевизор мог подавать признаки жизни. Потирая свои плечи, Ёнхва прошёлся по всему магазину, разглядывая товар на витрине. Это был музыкальный магазин. Играла тихая и спокойная музыка, на прилавках в ряд по алфавиту расставлены диски с хитами, а особенно отличившимся и популярным на тот момент выделили целый стеллаж. Покрутив в руках пару дисков, Ён не нашёл в них ничего привлекательного, и собравшись уже выйти, наткнулся на диск в самом дальнем углу, совершенно не примечательный, не особенный, но что-то толкало, чтобы посмотреть на него поближе. В этот момент на радио заиграла музыка, которую постоянно мурлыкал Джонхён, когда готовил завтрак. Это был любимый исполнитель Джонхёна, и похоже парень собирал многое, что связано с этой группой. На диске было написано "новинка".
- Это новый альбом? -Ён чуть ли не в нос тыкнул продавцу коробкой из-под диска, будто тот был слепой.
- Да, буквально вчера поступил в продажу. Но почему...
- Я возьму оба диска. И ... - указал пальцем в сторону, - вот эту вещь, - продавец слегка удивился, потому что эту вещь покупать никто не хотел, а цена постоянно падала. Вскоре Ёнхва шёл по улице с пакетом с дисками, а в другой руке свёрток с тёмно-синей лентой, которую он купил по дороге.
Джонхён впал в тоску. Он знал, что гость на долго не задержится, что это всё вскоре прекратиться. Этот смех и ворчание по утрам, эта лёгкая неуклюжесть, эти подколы, после которых Джон прибирал пол дома. Ёнхва был в душе ребёнком, хоть и старался соблюдать свой статус прилежного человека. А теперь он ушёл. Вроде бы его лицо говорило о том, что Ён не хотел возвращаться домой. Тогда почему он сбежал? Все повадки, черты лица, его ухмылка, лидерские качества, - всё это стало привлекать Джонхёна в парне, на столько он стал пристально наблюдать, какой рукой он есть, как, поворачивая ложку от себя или к себе, в какую сторону зачёсывал чёлку, как зашнуровывал шнурки, и вот уже врач ловит каждый взгляд гостя на себе. Почему же гостя? Для себя Джон не считал Ёна гостем, он считал его даже ближе друга, он считал, что ослеплён этим человеком, но боялся признаться ему, а главное себе. А этим утром он просто не сдержался. А что бы было, если бы Джонхён не повёл себя так? Остался бы тогда Ёнхва? Это уже вряд ли можно было узнать.
Собравшись с силами, Джонхён потрепал по шёрстке щенка, который скулил и бегал из стороны в сторону, поглядывая на входную дверь.
- Прости, Кибу, твой хозяин полный идиот. Я на столько ушёл в себя, что не погулял с тобой, - взяв поводок, Джонхён открыл дверь, впуская морозный холод в дом, который тут же колкими языками мороза стал пощипывать ноги. Они гуляли вдоль проезжей части, направляясь дальше от города. Джонхён уставился себе под ноги, загребая не убранный снег ногами, проделывая свою новую тропу. Кристаллики снега переливались на солнце, будто миллиарды звёзд разом за ночь упали на землю, и теперь здесь дарят своё сияние. Мерный скрип заглушал музыкальный ветер, который пытался навеять свою весёлую мелодию. Подняв глаза Джон остановился. Кибу нигде не было. Паника закралась в подсознание.
- Кибу? Кибу, где ты? Кибу! - побежав дальше по дороге, Джонхён звал щенка, оглядываясь по сторонам, ища пушистую макушку. Но как найти белоснежного щенка среди такого же белоснежного снега? Он искал его пол часа, час, два, но ни звука. Можно было бы найти Кибу по следам, но ветер умело заметал их, так что вытоптанная дорога снова становилась ровной гладью. Настроение, которого и так не было, теперь стало ниже плинтуса. Джонхён осознал свою двойную потерю. Он теперь совсем один. Возвращаясь домой, парень еле передвигал ноги. Вот уже его дом, а внутри свет. Так безлюдно, слишком одиноко, слишком далеко от города. Здесь жила тишина и покой, где будут гулять только эхо и тени. "Свет? В доме свет? Я же выключал" - стоя в ступоре, подавив в себе очередной всхлип носом и кашель, Джон уставился на собственный дом, где сейчас в его комнате горел свет. Может он по забывчивости его оставил? Да нет, он не страдал потерей памяти. Снег оросили красные пятна возле самого крыльца. "Кровь? Чья?" - Джонхён испуганно задержал дыхание. Дёрнув ручку двери, та подчинилась без преграды открываясь. "Ну уж дверь-то я точно запирал" - парень шёл по кровавым следам, поднимаясь медленно на второй этаж, подошёл к своей комнате, задержавшись, собрался с духом и распахнул и эту преграду. В комнате было тихо, но очень светло. Все бумаги, все документы и канцелярские принадлежности были небрежно скинуты на пол и разбросаны по всей комнате. Возле стола был... Ёнхва. Он крутился, ругаясь, то склоняясь ближе, то наоборот выпрямляясь. На столе лежал Кибу и скулил. Он скулил очень жалобно, а в глазах был не поддельный испуг. Джонхён по началу совершенно не понял, что произошло. Но наконец, выбравшись из ступора, подбежал к столу, в панике оглядывая Кибу.
- Что произошло? - Джон собрался с мыслями, и вот уже перед ними рассудительный врач, который при виде крови не будет разводить истерик и падать в обморок.
- Чёрт, Джон, где тебя черти носят? Я тебя жду уже пол дня, - снова выругавшись, Ёнхва отошёл в сторону, уступая место врачу, - он побежал за мной, кажется с другого конца улицы. Но какая-то бешеная псина появилась ни откуда и вцепилась Кибу в ногу...
- Ясно. Достань из вон того шкафа вакцину, а из ящика принеси бинты, стерилизованную иглу и нить, остальное я найду, - отдав распоряжения, Джон погладил щенка успокаивающе по голове, на что щенок лизнул его руку.
- Кибу~ какой же ты отважный. Прошу, не пугай меня, - чмокнув щенка в нос, Джон вколол щенку лекарство, принесённое Ёном, и, обработав рану, стал зашивать аккуратными стежками. Всё внимание было приковано только к Кибу. Сейчас решалась судьба здоровья этого юного организма. Джонхён делал свою работу уверенно, без единой помарки, ведь он отвечал за жизнь живого существа. Вскоре операция закончилась, и весь перебинтованный, Кибу радостно мотал хвостом, лизал пальцы всем, кто протягивал к нему руки. После щенка уложили на его подстилку и он мирно заснул, перед этим излизав свою больную лапу, даже не смотря на бинты.
Поздно вечером парни сидели на кухне и пили чай.
- Ты... ты вернулся... Почему? - Джонхён снова превратился в неуверенного в себе обычного человека, нервно крутил в руках кружку, которая всё равно со всех сторон была одинаковая по рисунку.
- Честно, я и не хотел уходить. Просто испугался. В очередной раз. Но ты. Ты другой, ты не они. И я по моему готов сказать тебе ответ, - Ёнхва сходил к себе в комнату, и принёс от туда купленное сегодня. В первую очередь он протянул парню диск.
- Вау! Новый диск! Я и забыл про него. Спасибо тебе огромное, - Джонхён улыбнулся, разглядывая новенькую коробочку, любуясь ей.
- Это не всё, - и Ёнхва вытащил из-за спины второй свёрток. Глаза у Джона округлились.
- Это... Это мне? - Джон взял подарок, бережно проводя по нему пальцами.
- Тебе-тебе, кому же ещё, - Ёнхва усмехнулся, и присел рядом с парнем. Тот не решался открывать упаковку, до сих пор поражённый таким поступком, - ну же, открой, - Ёнхве не терпелось увидеть выражение лица парня. Джонхён сглотнул и стянул обёртку. Струны инструмента тут же откликнулись, когда врач коснулся их слегка. Звучание было превосходным, а дизайн предвосхищал. К грифу гитары была прикреплена та самая записка, которую Ёнхва ещё ранним утром написал.
- Ён? - Джонхён прочёл записку с замиранием сердца особенно на последней строчке. Подняв взгляд, врач встретился с тёмными, столь же безграничными, как космос, глазами.
- Да, я люблю тебя, - поняв немой вопрос, Ёнхва потянулся и, придерживая парня за подбородок, мягко поцеловал его. Он впервые целовал по собственному желанию, по настоящему, потому что так хотел, потому что в этом доме зародилась ещё одна история любви. Потому что они были не похожи на других.
-
-
09.10.2012 в 15:59это же не конец, это же только начало?
я не выдержу Т_Т
пожалей мой возраст хДД
-
-
09.10.2012 в 16:06Я помирал уже вчера, и решил разделить на две части. Хотелось коротко, но появились ещё планы)
Всё хорошо, не переживай)
-
-
09.10.2012 в 16:08джони прелестен тут, такая няша ыыыыыы
-
-
09.10.2012 в 16:13Дяяя) такой нежный)
-
-
09.10.2012 в 16:17Еня дурак - хватай и беги! такое чудо ведь хДДД
но, шутки в сторону - мне нравится ен=)
-
-
09.10.2012 в 16:32Но на мне ещё висит фик. Сейчас напишу к нему главу, а то давно не писала. Вот там я тоже ещё та садюга))