А мне много не надо...власть над миром и что-нибудь покушать.
Название: Один день из жизни Гахо
Автор: Енот : Шики (Joon M)
Фэндом: BigBang
Персонажи: Гахо, Сынхён/Чиён
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, POV
Размер: Драббл, 2 страницы
Статус: закончен
Описание: Все мы знаем жизнь знаметитого рэпера Драгона, а что же обо всём этом думает его собака Гахо?
Примечания автора: Из большой любви к животным, особенно к шарпеям))
Представим, что собаки всё же умеют думать, очень даже хорошо.
Один день из жизни Гахо
День мой начинается с раннего утра. Нет, я очень люблю поспать, но эти мухи. Брр. Как же они надоедают. Жужжат и жужжат над ухом, а ещё садятся на шкурку и начинают умываться. Я им что, ванная?! Клацнув зубами, случайно съедаю нерасторопную муху. Фу, гадость! Наконец снова тишина, и я проваливаюсь в сон.
Снова слышится шуршание, но это уже мой хозяин встал. Он всегда сонный по утрам, но встаёт обычно в одно и то же время и пьёт сок. Сейчас он добрый, для меня добрый. Вот подойду к нему, положу свою морду на колени, и жалею его, облизывая белые коленки. Они у него пахнут приятно и почему-то цветами. Хозяин улыбнётся мне, какое бы ни было настроение, и чешет за ухом - это моё самое любимое место. Хозяин всегда знает, когда и где погладить, когда мне хочется есть, а когда гулять, будто он умел читать мои мысли, или я на столько выдаю себя? Но это не важно, главное мы всегда понимали друг друга. Вот и сейчас я, сладко зевнув, потянулся сначала передними лапами, затем задними: лежать калачиком не так-то просто, но согреться-то надо, и иду за Чиёном. Он сегодня особенно хмурый, даже не откликается на мою ласку, лишь успокаивая меня говоря: "Тише, Гахо, всё в порядке", а сам продолжает печально смотреть в окно. Ну хозяин, ну улыбнись, ведь я же с тобой! Кручусь перед ним, переворачиваюсь на спинку, но даже это не помогает. Тогда я побежал в комнату, и, найдя покрывало, потащил его в зубах на кухню. Покрывало-то тяжёлое, а зубы у меня не железные, боком тащить не удобно, приходится пятиться задом. Но ведь я ничего не вижу, так что натыкаюсь на собственную игрушку, после сбиваю стул. Только после этого скрежета Чиён обращает на меня внимание.
- Гахо, это ты мне? Ты его тащил из самой комнаты? Какой ты у меня заботливый и молодец, - вот оно, он улыбнулся, улыбнулся! Гав! Я счастливо верчусь волчком и лаю, на что хозяин ещё больше радуется. Присев на корточки, он обхватил мою морду и поцеловал в складки на лбу. Приятно. Я всегда любил, когда меня целуют. Но всё же когда чешут - нравится больше. Поведя холодным и мокрым носом, я подошёл ближе и положил морду ему на плечо. Кажется, Чиён удивлён. Он гладит меня по спинке, будто это мне сейчас плохо и он меня успокаивал.
-Гахо. Милый мой, любимый пёсик! - снова целует, только в шею. Ну зачем же? Лучше почеши, почеши меня. Подталкиваю его голову, он думает, что я радуюсь, и всё же чешет. О да, вот оно счастье!
- Если бы он был таким же как ты... Или ты, Гахо, был человеком... - снова гладит меня по лбу. Я лижу его в губы, - нет, прости, но всё же я люблю его. Тебя тоже очень люблю, но по-другому, - улыбаешься, морщась, вытирая тыльной стороной руки губы. Вот как он целуется, хозяину нравится, а как я - нет. Фыркнув, я отхожу в сторону, усевшись под подоконником, и так же смотрю в окно, как несколько минут назад это делал хозяин. Накинув на плечи принесённый мною плед, Чиён встал рядом, снова всматриваясь в пасмурную, дождливую погоду. Ты ведь её совсем не любишь, да, хозяин? Но стараешься казаться весёлым. Но не сегодня. Обречённо вздохнув, хозяин отходит от окна и насыпает в миску корм, с кусочками мяса. Вот за что я его обожаю, так это за мясо. Хозяин никогда не жалел для меня кусочка самой лучшей говядинки. Ну а какое удовольствие жевать только сухой корм? Сами бы попробовали - это гадость. Медленно и неспешно собравшись, Чиён взял с полки... поводок! Гулять! Как я люблю гулять! Я быстро подбегаю к хозяину и весь от нетерпения кружусь вокруг его ног, путая. А Чиён снова смеётся.
- Гахо, подожди! Мы сейчас пойдём, но нужно одеть поводок! - Чиён смеётся, пристёгивая меня на поводок, поглаживает по спине, а я уже стою возле двери, с готовностью номер один, чтобы первым выбежать на улицу. Хозяин, ну вот зачем тебе он? У тебя же есть я. Я же лучше него. Я не предам. Ты улыбаешься. Я ведь дарю улыбку. Ну почему ты грустный? Чиён смотрел на дверь как-то с печалью. Выдохнув, хозяин провернул ручку, и я тут же выбежал наружу, утягивая его за собой.
Запахи. Как же много запахов! Сырой травы, пекарни напротив, бензин от какой-то машины... Фу, гадость! Я бегу по аллее вынюхивая, проверяя свою территорию. Ну как свою, у нас тут была своя группировка. Мы делили территорию с несколькими собаками и не допускали на наш участок никого из чужаков. Я радостно бегаю от угла в угол, следуя за запахами. Тут услышал женский визг и крик. Ну вот снова. Эти фанатки хозяина. Почему они всегда так звонко визжат? Вот они окружил хозяина и постоянно что-то от него просят. А мой хозяин добрый, всем всё раздаст, покажет, сфотографируется. А после эти фанатки видят меня, и начинается новый писк и визг. Пожалуйста, барышни, тише. Но мне нравится. Все окружив теперь меня начинают гладить, чесать спинку, ноги (а то они давно уже чешутся). Но и с ними мы прощаемся. Я продолжаю активно всё вынюхивать, а Чиён плетётся за мной, будто это не он меня, а я его выгуливаю. Погода была ужасной и мокрой, так что мы с хозяином договорились пойти домой пораньше.
Чиён по приходу всегда моет мне лапы, а затем вытирает моим личным полотенцем. Да-да, у меня такое имеется. А дальше Чиён уходит в себя и сочиняет музыку. Здесь я ему бесполезен, только мешаюсь, потому улёгшись на свою подстилку, провернулся несколько раз волчком и устроился по удобнее, уложив морду на задние ноги.
Судя по темноте в окнах уже поздний вечер. Сколько же я проспал? Чиён уже не сидит за своим пианино и не сочиняет. Снова потягиваюсь, разминая затёкшие мышцы, и рысцой обегаю комнаты. Но тут я услышал ещё с лестничной площадки стук каблуков. Это он. Я подбегаю к двери и начинаю лаять, возвещая о приходе гостя. Тут же нахожу своего хозяина. А он оживился, прибежав на мой клич. Он знал, что это могло значить, зачем я лаял. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге оказался тот, из-за которого мой хозяин страдал весь день. Я тоже радуюсь, за Чиёна, что он будет улыбаться теперь постоянно, что теперь мне дадут ту сладкую косточку. Прыгаю на пришедшего парня, лижу ему лицо, а он специально наклоняется, здороваясь со мной.
- Привет, Гахо. Я рад тебя видеть, - нежно гладит меня по макушке, распрямляя складки, - ты ведь выполнил то, что я просил? - парень прошептал это мне на ухо. Да, я-то выполнил! А вот ты, ты заставил его страдать! Почему я должен выполнять за тебя работу? Я лаю, показывая ему, что был послушным и выполнил всё, о чём меня просили.
- Куда ты исчез? Куда? - до этого Чиён стоял в стороне, наблюдая за нами, но сейчас обнимал парня и бил его кулаком в грудь, - Чхве Сынхён, ты придурок! - зло кинув, хозяин ушёл в комнату.
- Чиён, меня не было всего день, - устало выдохнув, Сынхён пошёл за своим любовником.
- Но ты не написал мне ни строчки, ты не пожелал... - а тут речь хозяина прервалась, послышались какие-то разборки, а после стон.
В ту ночь меня не впустили в комнату, тишину нарушали звуки из соседней комнаты. Ох эти люди... когда же начнут понимать друг друга? А главное себя. Собакой быть проще. Стоп, опять эта муха? Я же её съел! А ну стой! Мне не давала покоя муха, за которой я гонялся целых полчаса.
Слабость к коже
У вас же есть такая резинка, которую можно жевать и жевать, пока не пропадёт интерес? Люди её называют кажется жвачкой, а другие ириской. Так вот, косточки и лакомства - это конечно хорошо и безумно вкусно, но вот кожа... эти ботинки из нежной кожи. Знаете как приятно их грызть, как кожа скользит по дёснам, поскрипывая. То, что ботинки могут отдавать запахом - это не важно, но сам процесс... Это как люди едят конфеты, говоря себе "вот эта конфетка последняя, и больше вообще на них не посмотрю", а на самом деле съедают больше половины упаковки. Вот и у меня было особое "лакомство" - это ботинки... Нет, хозяин бы давно запретил мне спать на его кровати и валяться в грязи, исли бы я сгрыз его ботинки. Джиён слишком нежно относился к своим шмоткам. Кстати, я вот понимаю, что у людей нет шерсти, потому они укрываются одеялами и покупают одежду, но зачем из одежды делать лохмотья? Вот я посмотрел недавно рекламу пройогурт, а там девушка в этих лохмотьях, и у неё ничего особо не прикрыто. Вот что за бесстыдство? И зачем ей тогда одежда? Нет, собакой быть хорошо: не надо париться из-за одежды, не надо красоваться ри перед кем, всегда носишь только свою шубу. И нет, постоянство мен не угнетает. Ведь люди не устают смотреть только на свою кожу... Точно, я ж про ботинки рассказывал. Так вот, я всегда лакомился ботинком Сынхёна, всегда правым и всегда именно мыс бытинка, где нет этих резиновых шнурков. Джиён при первой же моей попытке запер меня в комнате на целых пять шесть часов. Шесть часов! Вы представляете сколько это? Я конечно спокойный и люблю поспать, но я люблю и резвиться, бегать, гулять вконце концов, а тут... Так что я больше не стал рисковать своей шкурой и испробовал то же самое на подопытном ботинке Сынхёна. А парень только вздыхал, хмуро глядя на ботинок, в котором через недельного терзания образовалась дыра. Вот так он никогда меня не ругал, лишь печально вздыхая, прощаясь с очередной парой ботинок, искуснейшей работы. Но так продолжалось до определённого времени.
- Гахо! Где ты, паршивец? - Сынхён кричал из коридора. Я посапывал на своей подстилке, представляя ту далматинку, которую видел сегодня по утру, так что даже ухом не повёл, не прерывая своего сна, - Гахо! Я кому сказал - иди сюда! Иначе никакой сахарной косточки вечером, - Сынхён негодовал. Ну что ему ещё от меня надо? А косточка-то вкусная. Делать нечего, приходиться забыть о далматинке и разлепить глаза. Сонно зевнув, я подбегаю Сынхёну только после четвёртого раза, и тут же мне в нос тыкают ботинком.
- Это что такое? М? Я тебя спрашиваю, что это? - я недоумённо смотрю на парня, лишь незаметно переводя взгляд на ботинок, а после обратно на него. Ну и что это? Мне откуда знать? Ты сказал, что можно, вот я и грызу. Не твою ж коленку обгладываю, чтобы кричать, как потерпевший. Хотя это странно, что Сынхён сейчас кричал на меня. Он вообще и мухи не обидит, в отличии от меня, он всегда тихий, мирный, молчаливый, только взгляд такой пронизывающий, что у меня порой шерсть на спине дыбом встаёт. Мы продолжаем играть в гляделки. Это весело, потому что я то играю, а он злится. И в этом раунде я выигрываю!
- Гахо, милый, любимой мой обормот, - Сынхён как-то странно протянул руку и потрепал меня по лбу.
- Это кто там милый и любимый? У тебя кто-то есть? Кто он? Я перережу ему глотку во сне, - из ванной показалась голова хозяин, при этом говорил он это всё с такой любящей и доброй улыбкой, что становилось только страшнее, так что я отвёл взгляд в пол.
- Ты у меня самый любимый и сексуальный, Джиён-а, - Чхве пробасил это на столько нежно, что хотелось показать язык от отвращения сопливости. Хотя какая тут сопливость, когда эти двое всегда вели жестокую борьбу. Да ни о какой нежности здесь вообще не знают.
- Ты подлиза. А я то уже представил, как буду мучить этого мерзавца, - я тоже это хорошо представил, так что уже стало дурно, так как милым назвали меня, а Сынхёна Джиён может и ко мне преревновать. Приподняв мою морду, чтобы я снова смотрел на Чхве, парень вновь уткнул мой нос в обглоданный до основания ботинок, его невозможно было восстановить.
- Что я тебе говорил про эти ботиночки, мой милый? - про эти ботинки? А разве что-то говорил. Я всматривался в этот ботинок долго и упорно, пытаясь найти отличие от других, но все они были одинаковыми: тот же фасон, так же пахнут. Хотя постойте. Эти отдавали какой-то особой кожей. Вот блин, эти ботинки же привезли прямо из Италии на заказ. Сынхён любил их больше всего! Я стал пятиться назад, ища ходы к отступлению.
- Куда ты собрался, голубчик? - проворковал парень, бросая уже никому не нужный ботинок в мусорное ведро, - безнаказанным я тебя не оставлю, - потянувшись, Сынхён попытался схватить меня за ошейник, но я увернулся и унёсся на кухню, - а ну стоять! - а вот тут мы начали играть в догонялки. Как же давно со мной не играли. Это так весело: я удираю на своих четырёх лапах, а они пытаются догнать меня на двух. Ну кто ж так соревнуется. Но в этот раз удача меня всё же покинула. Я был загнан в угол в коридоре.
- Попался, щенок, - Сынхён стёр по со лба и довольно усмехнулся, тяжело дыша через рот. Деваться было некуда, так что я попытался открыть входную дверь. Прыгнув, провернул ручку вниз- заперто. Ох уж эти замки, что б их. Подёргав лапой возле защёлки, с третьего раза мне это удаётся, так что в следующий миг я уже мчусь на улицу, не оглядываясь, не останавливаясь. Я бежал не разбирая дороги, ловко обегая прохожих.
Уже темно. Я бреду по освещённым улочкам поникнув головой. Я на столько далеко убежал, что сбился с дороги и не знал, куда вообще возвращаться. По улицам разъезжали собаколовы. Конечно же страшно попасть к ним в лапы, когда прожил в тёплой и уютной квартирке, где о тебе заботятся, чешут спинку, накормят, выгуляют. А в тех клетках ничего этого не делают. Сидишь, как в тюрьме, и не факт, что тебя возьмут... А что тогда? Предназначение ли это для собаки служить человеку? Возможно. Мы ведь не волки, и жить в уличных бродячих условиях можно только родившись бродягой. На улице зябко и холодает. Я передёргиваю лопатками и бегу рысцой дальше, вынюхивая собственный след. Я на чужой территории, а значит нужно опасаться всего. Быть чужаком - быть врагом номер один. Ты изгой, никто, тряпка. Тебя растопчут, загрызут. Вот он страх перед дикими бродячими псами. Вдруг со стороны маленького прохода между домами послышался шорох. Что-то приближалось ко мне, медленно, ползуче и плавно. Так осторожно, стараясь не шуметь. Так ходят только коты. В подтверждение моих мыслей, из-за угла поспешно выбегает полосатый кот, худощавый и костлявый. Жутко смотреть на истощавших животных, у которых кожа натянута на кости. Это наверняка местный ворюга, вдруг он знает эту местность. Я побежал за котом, а он удирать от меня. Ну что за животное? А говорят коты умные. Нет, конечно же у них чувство самосохранения, но я-то мирный пёс, я не кусаюсь. Но так и не удаётся догнать этого проныру. Но я должен отблагодарить его - он привёл меня к знакомым запахам - хотдоги за углом. Я хорошо запомнил это место. От сюда всегда такие ароматы витают, что слюни сами собой текут, не могу сдержаться. Но сейчас эта забегаловка закрыта, так что не удастся утащить сосиску. А живот урчит, жалобно и протяжно. Сглотнув, я продолжаю свой путь, в поисках дороги домой.
Тем временем, в доме устроили очередной погром.
- Как ты мог его упустить? Как? Он же там один. Ничего не знает, он потеряется, его поймают, его.. его... - Драгон метался по квартире, что-то от срывав разбивая и скидывая на пол. Сынхён сидел на кровати с подбитым глазом. Джиён, вспылив, вмазал ему с кулака за своё дорогое сокровище, за своё чадо, которое оберегало его при любых ссорах и серых дней. Джиён просто жить не мог без своего самого лучшего, самого верного друго Гахо.
- А какие у него были глазки... Такие глубинные, такие тёмные... А эти складочки... Я каждую знал... каждую... И эту мордочку, этот холодный носик готов был всегда целовать... Гахо.. - у Джиёна началась депрессия, и он, забравшись на кровать и накрывшись сверху одеялом, сидел как привидение, завывая и качаясь из стороны в сторону. Сынхён больше не мог смотреть на эти мучения, так что хорошенько выругавшись, в основном на себя, взял куртку и вышел на улицу, в поисках этого святого чада. Он ведь не мог далеко убежать. Сынхён уже десять раз пожалел, что отругал его за ботинок. Жа что там эти ботинки? Разве они дороже жизни. Блуждая по улицам, Сынхён уже замерзал, но этого рыжего чуда пока нигде не было видно.
Вот и мои вчерашние следы, а вот здесь я как раз встретил эту пятнистую блонди, которая так виляла хвостиком. Ох, а вот мою любимое помеченное дерево! Дом, мой любимый дом. Как де я обожаю свой район. Какое же здесь все красивое и прекрасное. Я бежал уже галопом, когда вдалеке увидел сидящего на лавочке Сынхёна. Он был грустным. Спрятал лицо в руках, а плечи его тт вздымались, то опускались вновь. Я подошёл ближе, осторожно. Малоли, вдруг он снова вспомнит про свои ботинки. Только я больше убегать не буду. Я останусь, и приму наказание. Я ткнулся своим холодным носом в макушку Сынхёна, и поскрёб его колено лапой. Он тут же среагировал. Какое у него было выражение лица... такого я никогда не видел... никогда. Глаза у него были красны, руки дрожали, но было видно, что он очень напуган. Почему? Из-за меня?
- Га...Хо... Га-хо... Гахо! Ты паршивый засранец! Куда сбежал? - Сынхён притянул меня за ошейник. Я упирался, боясь, что наказание сейчас свершиться, но вместо этого, Сынхён обнял меня крепко за шею и зарывался в шерсти, поглаживая по спине. Это что всё значит?
- Знаешь как он переживает? Он сорвался, у него психоз, он превратился в приведение, - Сынхён почёсывал меня за ушком. Как же хорошо~ дом - особенное место, самое родное и любимое. Ни за что его не покину, - Гахо, я ведь тоже к тебе привязан. Не сбегай больше, прошу... - Сынхён кажется уже пришёл в себя. Встав со скамьи, он поманил меня за собой.
- Идём, холодный и мокрый нос, нас ждут, - улыбнувшись, парень склонился ко мне, снова потрепал по голове, - Только Джиёну ни слова, о том, что видел, - прошептав мне на ухо, Сынхён радостный пошёл по аллее домой.
И я понял, что как бы плохо себя не вёл, мне не грозит никакая угроза, потому что я часть этой семьи. Не будет меня - не будет и приключений, не будет той любви, которую дарят эти двое друг другу после ссоры, когда исповедаются мне, а после идут мириться. Эти двое целуются так пылко и так страстно, что можно было бы сгореть от одних лишь их взглядов. Ну а мне нравятся стройненькие далматинки, с пятнышком на кончике правого уха.
Автор: Енот : Шики (Joon M)
Фэндом: BigBang
Персонажи: Гахо, Сынхён/Чиён
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, POV
Размер: Драббл, 2 страницы
Статус: закончен
Описание: Все мы знаем жизнь знаметитого рэпера Драгона, а что же обо всём этом думает его собака Гахо?
Примечания автора: Из большой любви к животным, особенно к шарпеям))
Представим, что собаки всё же умеют думать, очень даже хорошо.
Один день из жизни Гахо
День мой начинается с раннего утра. Нет, я очень люблю поспать, но эти мухи. Брр. Как же они надоедают. Жужжат и жужжат над ухом, а ещё садятся на шкурку и начинают умываться. Я им что, ванная?! Клацнув зубами, случайно съедаю нерасторопную муху. Фу, гадость! Наконец снова тишина, и я проваливаюсь в сон.
Снова слышится шуршание, но это уже мой хозяин встал. Он всегда сонный по утрам, но встаёт обычно в одно и то же время и пьёт сок. Сейчас он добрый, для меня добрый. Вот подойду к нему, положу свою морду на колени, и жалею его, облизывая белые коленки. Они у него пахнут приятно и почему-то цветами. Хозяин улыбнётся мне, какое бы ни было настроение, и чешет за ухом - это моё самое любимое место. Хозяин всегда знает, когда и где погладить, когда мне хочется есть, а когда гулять, будто он умел читать мои мысли, или я на столько выдаю себя? Но это не важно, главное мы всегда понимали друг друга. Вот и сейчас я, сладко зевнув, потянулся сначала передними лапами, затем задними: лежать калачиком не так-то просто, но согреться-то надо, и иду за Чиёном. Он сегодня особенно хмурый, даже не откликается на мою ласку, лишь успокаивая меня говоря: "Тише, Гахо, всё в порядке", а сам продолжает печально смотреть в окно. Ну хозяин, ну улыбнись, ведь я же с тобой! Кручусь перед ним, переворачиваюсь на спинку, но даже это не помогает. Тогда я побежал в комнату, и, найдя покрывало, потащил его в зубах на кухню. Покрывало-то тяжёлое, а зубы у меня не железные, боком тащить не удобно, приходится пятиться задом. Но ведь я ничего не вижу, так что натыкаюсь на собственную игрушку, после сбиваю стул. Только после этого скрежета Чиён обращает на меня внимание.
- Гахо, это ты мне? Ты его тащил из самой комнаты? Какой ты у меня заботливый и молодец, - вот оно, он улыбнулся, улыбнулся! Гав! Я счастливо верчусь волчком и лаю, на что хозяин ещё больше радуется. Присев на корточки, он обхватил мою морду и поцеловал в складки на лбу. Приятно. Я всегда любил, когда меня целуют. Но всё же когда чешут - нравится больше. Поведя холодным и мокрым носом, я подошёл ближе и положил морду ему на плечо. Кажется, Чиён удивлён. Он гладит меня по спинке, будто это мне сейчас плохо и он меня успокаивал.
-Гахо. Милый мой, любимый пёсик! - снова целует, только в шею. Ну зачем же? Лучше почеши, почеши меня. Подталкиваю его голову, он думает, что я радуюсь, и всё же чешет. О да, вот оно счастье!
- Если бы он был таким же как ты... Или ты, Гахо, был человеком... - снова гладит меня по лбу. Я лижу его в губы, - нет, прости, но всё же я люблю его. Тебя тоже очень люблю, но по-другому, - улыбаешься, морщась, вытирая тыльной стороной руки губы. Вот как он целуется, хозяину нравится, а как я - нет. Фыркнув, я отхожу в сторону, усевшись под подоконником, и так же смотрю в окно, как несколько минут назад это делал хозяин. Накинув на плечи принесённый мною плед, Чиён встал рядом, снова всматриваясь в пасмурную, дождливую погоду. Ты ведь её совсем не любишь, да, хозяин? Но стараешься казаться весёлым. Но не сегодня. Обречённо вздохнув, хозяин отходит от окна и насыпает в миску корм, с кусочками мяса. Вот за что я его обожаю, так это за мясо. Хозяин никогда не жалел для меня кусочка самой лучшей говядинки. Ну а какое удовольствие жевать только сухой корм? Сами бы попробовали - это гадость. Медленно и неспешно собравшись, Чиён взял с полки... поводок! Гулять! Как я люблю гулять! Я быстро подбегаю к хозяину и весь от нетерпения кружусь вокруг его ног, путая. А Чиён снова смеётся.
- Гахо, подожди! Мы сейчас пойдём, но нужно одеть поводок! - Чиён смеётся, пристёгивая меня на поводок, поглаживает по спине, а я уже стою возле двери, с готовностью номер один, чтобы первым выбежать на улицу. Хозяин, ну вот зачем тебе он? У тебя же есть я. Я же лучше него. Я не предам. Ты улыбаешься. Я ведь дарю улыбку. Ну почему ты грустный? Чиён смотрел на дверь как-то с печалью. Выдохнув, хозяин провернул ручку, и я тут же выбежал наружу, утягивая его за собой.
Запахи. Как же много запахов! Сырой травы, пекарни напротив, бензин от какой-то машины... Фу, гадость! Я бегу по аллее вынюхивая, проверяя свою территорию. Ну как свою, у нас тут была своя группировка. Мы делили территорию с несколькими собаками и не допускали на наш участок никого из чужаков. Я радостно бегаю от угла в угол, следуя за запахами. Тут услышал женский визг и крик. Ну вот снова. Эти фанатки хозяина. Почему они всегда так звонко визжат? Вот они окружил хозяина и постоянно что-то от него просят. А мой хозяин добрый, всем всё раздаст, покажет, сфотографируется. А после эти фанатки видят меня, и начинается новый писк и визг. Пожалуйста, барышни, тише. Но мне нравится. Все окружив теперь меня начинают гладить, чесать спинку, ноги (а то они давно уже чешутся). Но и с ними мы прощаемся. Я продолжаю активно всё вынюхивать, а Чиён плетётся за мной, будто это не он меня, а я его выгуливаю. Погода была ужасной и мокрой, так что мы с хозяином договорились пойти домой пораньше.
Чиён по приходу всегда моет мне лапы, а затем вытирает моим личным полотенцем. Да-да, у меня такое имеется. А дальше Чиён уходит в себя и сочиняет музыку. Здесь я ему бесполезен, только мешаюсь, потому улёгшись на свою подстилку, провернулся несколько раз волчком и устроился по удобнее, уложив морду на задние ноги.
Судя по темноте в окнах уже поздний вечер. Сколько же я проспал? Чиён уже не сидит за своим пианино и не сочиняет. Снова потягиваюсь, разминая затёкшие мышцы, и рысцой обегаю комнаты. Но тут я услышал ещё с лестничной площадки стук каблуков. Это он. Я подбегаю к двери и начинаю лаять, возвещая о приходе гостя. Тут же нахожу своего хозяина. А он оживился, прибежав на мой клич. Он знал, что это могло значить, зачем я лаял. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге оказался тот, из-за которого мой хозяин страдал весь день. Я тоже радуюсь, за Чиёна, что он будет улыбаться теперь постоянно, что теперь мне дадут ту сладкую косточку. Прыгаю на пришедшего парня, лижу ему лицо, а он специально наклоняется, здороваясь со мной.
- Привет, Гахо. Я рад тебя видеть, - нежно гладит меня по макушке, распрямляя складки, - ты ведь выполнил то, что я просил? - парень прошептал это мне на ухо. Да, я-то выполнил! А вот ты, ты заставил его страдать! Почему я должен выполнять за тебя работу? Я лаю, показывая ему, что был послушным и выполнил всё, о чём меня просили.
- Куда ты исчез? Куда? - до этого Чиён стоял в стороне, наблюдая за нами, но сейчас обнимал парня и бил его кулаком в грудь, - Чхве Сынхён, ты придурок! - зло кинув, хозяин ушёл в комнату.
- Чиён, меня не было всего день, - устало выдохнув, Сынхён пошёл за своим любовником.
- Но ты не написал мне ни строчки, ты не пожелал... - а тут речь хозяина прервалась, послышались какие-то разборки, а после стон.
В ту ночь меня не впустили в комнату, тишину нарушали звуки из соседней комнаты. Ох эти люди... когда же начнут понимать друг друга? А главное себя. Собакой быть проще. Стоп, опять эта муха? Я же её съел! А ну стой! Мне не давала покоя муха, за которой я гонялся целых полчаса.
Слабость к коже
У вас же есть такая резинка, которую можно жевать и жевать, пока не пропадёт интерес? Люди её называют кажется жвачкой, а другие ириской. Так вот, косточки и лакомства - это конечно хорошо и безумно вкусно, но вот кожа... эти ботинки из нежной кожи. Знаете как приятно их грызть, как кожа скользит по дёснам, поскрипывая. То, что ботинки могут отдавать запахом - это не важно, но сам процесс... Это как люди едят конфеты, говоря себе "вот эта конфетка последняя, и больше вообще на них не посмотрю", а на самом деле съедают больше половины упаковки. Вот и у меня было особое "лакомство" - это ботинки... Нет, хозяин бы давно запретил мне спать на его кровати и валяться в грязи, исли бы я сгрыз его ботинки. Джиён слишком нежно относился к своим шмоткам. Кстати, я вот понимаю, что у людей нет шерсти, потому они укрываются одеялами и покупают одежду, но зачем из одежды делать лохмотья? Вот я посмотрел недавно рекламу пройогурт, а там девушка в этих лохмотьях, и у неё ничего особо не прикрыто. Вот что за бесстыдство? И зачем ей тогда одежда? Нет, собакой быть хорошо: не надо париться из-за одежды, не надо красоваться ри перед кем, всегда носишь только свою шубу. И нет, постоянство мен не угнетает. Ведь люди не устают смотреть только на свою кожу... Точно, я ж про ботинки рассказывал. Так вот, я всегда лакомился ботинком Сынхёна, всегда правым и всегда именно мыс бытинка, где нет этих резиновых шнурков. Джиён при первой же моей попытке запер меня в комнате на целых пять шесть часов. Шесть часов! Вы представляете сколько это? Я конечно спокойный и люблю поспать, но я люблю и резвиться, бегать, гулять вконце концов, а тут... Так что я больше не стал рисковать своей шкурой и испробовал то же самое на подопытном ботинке Сынхёна. А парень только вздыхал, хмуро глядя на ботинок, в котором через недельного терзания образовалась дыра. Вот так он никогда меня не ругал, лишь печально вздыхая, прощаясь с очередной парой ботинок, искуснейшей работы. Но так продолжалось до определённого времени.
- Гахо! Где ты, паршивец? - Сынхён кричал из коридора. Я посапывал на своей подстилке, представляя ту далматинку, которую видел сегодня по утру, так что даже ухом не повёл, не прерывая своего сна, - Гахо! Я кому сказал - иди сюда! Иначе никакой сахарной косточки вечером, - Сынхён негодовал. Ну что ему ещё от меня надо? А косточка-то вкусная. Делать нечего, приходиться забыть о далматинке и разлепить глаза. Сонно зевнув, я подбегаю Сынхёну только после четвёртого раза, и тут же мне в нос тыкают ботинком.
- Это что такое? М? Я тебя спрашиваю, что это? - я недоумённо смотрю на парня, лишь незаметно переводя взгляд на ботинок, а после обратно на него. Ну и что это? Мне откуда знать? Ты сказал, что можно, вот я и грызу. Не твою ж коленку обгладываю, чтобы кричать, как потерпевший. Хотя это странно, что Сынхён сейчас кричал на меня. Он вообще и мухи не обидит, в отличии от меня, он всегда тихий, мирный, молчаливый, только взгляд такой пронизывающий, что у меня порой шерсть на спине дыбом встаёт. Мы продолжаем играть в гляделки. Это весело, потому что я то играю, а он злится. И в этом раунде я выигрываю!
- Гахо, милый, любимой мой обормот, - Сынхён как-то странно протянул руку и потрепал меня по лбу.
- Это кто там милый и любимый? У тебя кто-то есть? Кто он? Я перережу ему глотку во сне, - из ванной показалась голова хозяин, при этом говорил он это всё с такой любящей и доброй улыбкой, что становилось только страшнее, так что я отвёл взгляд в пол.
- Ты у меня самый любимый и сексуальный, Джиён-а, - Чхве пробасил это на столько нежно, что хотелось показать язык от отвращения сопливости. Хотя какая тут сопливость, когда эти двое всегда вели жестокую борьбу. Да ни о какой нежности здесь вообще не знают.
- Ты подлиза. А я то уже представил, как буду мучить этого мерзавца, - я тоже это хорошо представил, так что уже стало дурно, так как милым назвали меня, а Сынхёна Джиён может и ко мне преревновать. Приподняв мою морду, чтобы я снова смотрел на Чхве, парень вновь уткнул мой нос в обглоданный до основания ботинок, его невозможно было восстановить.
- Что я тебе говорил про эти ботиночки, мой милый? - про эти ботинки? А разве что-то говорил. Я всматривался в этот ботинок долго и упорно, пытаясь найти отличие от других, но все они были одинаковыми: тот же фасон, так же пахнут. Хотя постойте. Эти отдавали какой-то особой кожей. Вот блин, эти ботинки же привезли прямо из Италии на заказ. Сынхён любил их больше всего! Я стал пятиться назад, ища ходы к отступлению.
- Куда ты собрался, голубчик? - проворковал парень, бросая уже никому не нужный ботинок в мусорное ведро, - безнаказанным я тебя не оставлю, - потянувшись, Сынхён попытался схватить меня за ошейник, но я увернулся и унёсся на кухню, - а ну стоять! - а вот тут мы начали играть в догонялки. Как же давно со мной не играли. Это так весело: я удираю на своих четырёх лапах, а они пытаются догнать меня на двух. Ну кто ж так соревнуется. Но в этот раз удача меня всё же покинула. Я был загнан в угол в коридоре.
- Попался, щенок, - Сынхён стёр по со лба и довольно усмехнулся, тяжело дыша через рот. Деваться было некуда, так что я попытался открыть входную дверь. Прыгнув, провернул ручку вниз- заперто. Ох уж эти замки, что б их. Подёргав лапой возле защёлки, с третьего раза мне это удаётся, так что в следующий миг я уже мчусь на улицу, не оглядываясь, не останавливаясь. Я бежал не разбирая дороги, ловко обегая прохожих.
Уже темно. Я бреду по освещённым улочкам поникнув головой. Я на столько далеко убежал, что сбился с дороги и не знал, куда вообще возвращаться. По улицам разъезжали собаколовы. Конечно же страшно попасть к ним в лапы, когда прожил в тёплой и уютной квартирке, где о тебе заботятся, чешут спинку, накормят, выгуляют. А в тех клетках ничего этого не делают. Сидишь, как в тюрьме, и не факт, что тебя возьмут... А что тогда? Предназначение ли это для собаки служить человеку? Возможно. Мы ведь не волки, и жить в уличных бродячих условиях можно только родившись бродягой. На улице зябко и холодает. Я передёргиваю лопатками и бегу рысцой дальше, вынюхивая собственный след. Я на чужой территории, а значит нужно опасаться всего. Быть чужаком - быть врагом номер один. Ты изгой, никто, тряпка. Тебя растопчут, загрызут. Вот он страх перед дикими бродячими псами. Вдруг со стороны маленького прохода между домами послышался шорох. Что-то приближалось ко мне, медленно, ползуче и плавно. Так осторожно, стараясь не шуметь. Так ходят только коты. В подтверждение моих мыслей, из-за угла поспешно выбегает полосатый кот, худощавый и костлявый. Жутко смотреть на истощавших животных, у которых кожа натянута на кости. Это наверняка местный ворюга, вдруг он знает эту местность. Я побежал за котом, а он удирать от меня. Ну что за животное? А говорят коты умные. Нет, конечно же у них чувство самосохранения, но я-то мирный пёс, я не кусаюсь. Но так и не удаётся догнать этого проныру. Но я должен отблагодарить его - он привёл меня к знакомым запахам - хотдоги за углом. Я хорошо запомнил это место. От сюда всегда такие ароматы витают, что слюни сами собой текут, не могу сдержаться. Но сейчас эта забегаловка закрыта, так что не удастся утащить сосиску. А живот урчит, жалобно и протяжно. Сглотнув, я продолжаю свой путь, в поисках дороги домой.
Тем временем, в доме устроили очередной погром.
- Как ты мог его упустить? Как? Он же там один. Ничего не знает, он потеряется, его поймают, его.. его... - Драгон метался по квартире, что-то от срывав разбивая и скидывая на пол. Сынхён сидел на кровати с подбитым глазом. Джиён, вспылив, вмазал ему с кулака за своё дорогое сокровище, за своё чадо, которое оберегало его при любых ссорах и серых дней. Джиён просто жить не мог без своего самого лучшего, самого верного друго Гахо.
- А какие у него были глазки... Такие глубинные, такие тёмные... А эти складочки... Я каждую знал... каждую... И эту мордочку, этот холодный носик готов был всегда целовать... Гахо.. - у Джиёна началась депрессия, и он, забравшись на кровать и накрывшись сверху одеялом, сидел как привидение, завывая и качаясь из стороны в сторону. Сынхён больше не мог смотреть на эти мучения, так что хорошенько выругавшись, в основном на себя, взял куртку и вышел на улицу, в поисках этого святого чада. Он ведь не мог далеко убежать. Сынхён уже десять раз пожалел, что отругал его за ботинок. Жа что там эти ботинки? Разве они дороже жизни. Блуждая по улицам, Сынхён уже замерзал, но этого рыжего чуда пока нигде не было видно.
Вот и мои вчерашние следы, а вот здесь я как раз встретил эту пятнистую блонди, которая так виляла хвостиком. Ох, а вот мою любимое помеченное дерево! Дом, мой любимый дом. Как де я обожаю свой район. Какое же здесь все красивое и прекрасное. Я бежал уже галопом, когда вдалеке увидел сидящего на лавочке Сынхёна. Он был грустным. Спрятал лицо в руках, а плечи его тт вздымались, то опускались вновь. Я подошёл ближе, осторожно. Малоли, вдруг он снова вспомнит про свои ботинки. Только я больше убегать не буду. Я останусь, и приму наказание. Я ткнулся своим холодным носом в макушку Сынхёна, и поскрёб его колено лапой. Он тут же среагировал. Какое у него было выражение лица... такого я никогда не видел... никогда. Глаза у него были красны, руки дрожали, но было видно, что он очень напуган. Почему? Из-за меня?
- Га...Хо... Га-хо... Гахо! Ты паршивый засранец! Куда сбежал? - Сынхён притянул меня за ошейник. Я упирался, боясь, что наказание сейчас свершиться, но вместо этого, Сынхён обнял меня крепко за шею и зарывался в шерсти, поглаживая по спине. Это что всё значит?
- Знаешь как он переживает? Он сорвался, у него психоз, он превратился в приведение, - Сынхён почёсывал меня за ушком. Как же хорошо~ дом - особенное место, самое родное и любимое. Ни за что его не покину, - Гахо, я ведь тоже к тебе привязан. Не сбегай больше, прошу... - Сынхён кажется уже пришёл в себя. Встав со скамьи, он поманил меня за собой.
- Идём, холодный и мокрый нос, нас ждут, - улыбнувшись, парень склонился ко мне, снова потрепал по голове, - Только Джиёну ни слова, о том, что видел, - прошептав мне на ухо, Сынхён радостный пошёл по аллее домой.
И я понял, что как бы плохо себя не вёл, мне не грозит никакая угроза, потому что я часть этой семьи. Не будет меня - не будет и приключений, не будет той любви, которую дарят эти двое друг другу после ссоры, когда исповедаются мне, а после идут мириться. Эти двое целуются так пылко и так страстно, что можно было бы сгореть от одних лишь их взглядов. Ну а мне нравятся стройненькие далматинки, с пятнышком на кончике правого уха.
